Личный космос. Страница 4

— Но, — продолжал жрец, — там, где у мира пять уровней, в Таланаке трижды три раза уровня, или улицы.

Жрец свел вместе крайние длинные ногти пальцев обеих рук и, полузакрыв раскосые глаза, произнес речитативом проповедь о магических и теологических свойствах чисел три, семь, девять и двенадцать. Кикаха не перебивал его, хотя и не понимал некоторые технические термины.

Он услышал только один раз странное лязганье в соседнем помещении.

Одного раза было достаточно для него, выжившего потому, что его не требовалось предупреждать дважды. Болеё того, цена, уплаченная им за то, что он все еще жив, заключалась и в определенном объеме неуютного беспокойства. Он всегда сохранял минимальный объем напряжения, даже в минуты отдыха и занятия любовью. Поэтому он никогда не заходил ни в одно место, даже в предположительно безопасный дворец Господа, не отыскав сперва возможных потайных мест для самого себя.

У него не было причин думать, что для него существовала какая-то опасность в этом городе и особенно в святая святых храма — библиотеке. Но он много раз не имел никаких причин страшиться опасности, и все же опасность там существовала.

Лязганье слабо повторилось. Кикаха, не извинившись, побежал к арочному проходу, из которого донесся этот неопознанный и, следовательно, зловещий шум.

Многие одетые в черное жрецы подняли головы, отрываясь от столов с наклонной поверхностью, где они рисовали на коже пиктограммы, или отвернулись от висевших перед ними книг. Кикаха был одет как преуспевающий тишкетмоак, поскольку у него было в обычае как можно больше походить на местных, где бы он ни находился, но кожа у него была на два тона бледнее, чем у самого светлого из них. И, кроме того, он носил на поясе два ножа — и одно это выделяло его. Он был первым, помимо императора, вошедшим в это помещение вооруженным.

Такоакол окликнул его, спрашивая, не случилось ли чего-нибудь.

Кикаха обернулся и приложил палец к губам, но жрец продолжал окликать. Кикаха пожал плечами. Все шансы были за то, что в итоге он покажется сторонним наблюдателям дураком или слишком опасливым, как это случалось много раз в других местах. Ему было наплевать.

Приблизившись к арочному проему, он снова услышал лязганье, а потом какое-то легкое поскрипывание. Эти звуки казались ему похожими на то, словно люди в доспехах медленно — наверное, осторожно — шли сюда по коридору. Они не были тишкетмоаками, так как их солдаты носили стеганые доспехи типа тегиляев. У них имелось стальное оружие, но оно не произвело бы услышанных звуков.

Кикаха думал отступить через библиотеку и исчезнуть в одном из избранных им выходов. В тени арочного проема он мог наблюдать новоприбывших, когда те войдут в библиотеку.

Но он не мог устоять перед желанием 'немедленно узнать, кто это сюда вторгся.

Он рискнул бросить один быстрый взгляд из-за угла.

В двадцати футах от него шел человек в полном стальном доспехе. По пятам за ним шли по двое четверо рыцарей, а за ними по меньшей мере тридцать солдат, мечников и лучников. Могло быть и еще больше, поскольку колонна продолжалась за поворотом коридора.

Кикаха много раз прежде бывал удивлен, поражен и потрясен. Но на этот раз он прореагировал медленнее, чем когда-либо в своей жизни.

Несколько секунд он стоял не двигаясь, пока оттаивала ледяная броня потрясения.

Рыцарь во главе, высокий человек с видимым из-под поднятого забрала лицом, был король Эгесхэйма Эрих фон Турбат.

Ему и его людям абсолютно нечего было делать на этом уровне. Они были дракландцы с уровня выше этого, сплошь жители внутреннего плато на вершине монолита, поднимающегося с этого уровня. Кикаха, известный в Дракландии как барон Хорст фон Хорстман, посещал несколько раз короля и однажды сшиб его с коня на турнире.

Когда он увидел его и его воинов на этом уровне, это было достаточно поразительно, потому что для того, чтобы попасть сюда, им бы пришлось спуститься сто тысяч футов по скале монолита. Но их присутствие в городе было и вовсе непостижимо. Никто и никогда не проникал через особую защиту города, кроме как однажды Кикаха, и он был один.

Оттаяв, Кикаха повернулся и бросился бежать. Он думал, что тевтоны, должно быть, воспользовались одними из врат, позволявшими мгновенную транспортацию из одного места в другое. Однако тишкетмоаки не знали, где находятся врата, и даже не догадывались о их существовании.

Только Вольф, бывший господином этой вселенной, его жена Хрисенда да как-то Кикаха пользовались ими. Или, теоретически, они были единственными, знавшими, как ими пользоваться.

Несмотря на это, тевтоны были здесь.

Как они нашли врата и почему прошли через них в этот дворец — на эти вопросы придется искать ответы позже, если вообще когда-нибудь придется.

Кикаха почувствовал прилив страха и подавил его. Это могло означать только одно — что чужой Господь успешно вторгся в эту вселенную. То, что он мог отправить воинов за Кикахой, означало, что Вольф и Хрисенда оказались не в состоянии помешать ему, а это могло означать, что они мертвы, а также то, что, если они живы, то бессильны и, таким образом, нуждаются в его помощи. Ха! В его помощи!

Он снова бежал, спасая свою шкуру!

Тут существовало трое скрытых врат.

Двое находились в храме Оллимамла, на вершине города, рядом с императорским дворцом. Одни врата — большие, и ими-то, должно быть, и воспользовались воины фон Турбата, если они явились со сколько-нибудь приличным войском, а они должны явиться с большим войском, иначе бы им ни за что не одолеть большой отряд фанатичных телохранителей императора и гарнизон.

Если, подумал Кикаха, захватчики не сумели каким-то образом сразу же захватить в плен императора, тишкетмоаки будут подчиняться приказам своего правителя, даже зная, что они исходят от его пленителя. Во всяком случае так будет какое-то время. Жители города были, в конце концов, людьми, а не муравьями, и в конечном итоге взбунтовались бы. И они считали своего императора воплощением бога, уступающего в старшинстве только всемогущему Создателю Оллимамлу, но они также любили свой нефритовый город и дважды в своей истории совершали богоубийство…

В то же время… Кикаха бежал к арочному проему напротив того, откуда как раз сейчас, должно быть, выходили захватчики. Раздавшийся крик пришпорил его, а затем заорали многие. Кричали некоторые жрецы, но несколько криков послышалось на испорченном средне-верхнегерманском диалекте дракландцев. Лязг доспехов и мечей служил фоном гаму голосов.

Кикаха надеялся, что дракландцы воспользовались только этим коридором. Если они сумели добраться до всех входов в этот зал — нет, они не могли. Арка впереди вела в коридор, шедший, насколько он знал, только дальше в глубь горы. С ним могли пересекаться другие коридоры, но ни один из них не выходил наружу. То есть так ему говорили. Наверняка его осведомители по какой-то причине лгали или не поняли его несовершенной тишкетмоакской речи.

Лгали или нет, но ему придется выбрать этот путь. Единственная беда, что даже если он и свободен от захватчиков, то кончается в горе.

Глава 3

Зал библиотеки был огромным. Пятистам рабам, тершим и бурившим двадцать четыре часа в день, требовалось двадцать лет для завершения основных работ. Расстояние от только что покинутого им арочного проема до того, куда он желал попасть, равнялось примерно 180 ярдам. У некоторых захватчиков хватит времени зайти в библиотеку и сделать один выстрел по нему.

Зная это, он побежал зигзагами.

Приблизившись к арке, он бросился на пол и перекатился через выход.

Стрелы свистели над ним и тюкались в каменную стену или отскакивали от пола рядом с ним. Кикаха пружинисто вскочил на ноги и помчался дальше по коридору.

Он добежал до неизбежного коридора-поворота и остановился. Мимо него протрусили двое жрецов. Они взглянули на него, но ничего не сказали.

Они забыли о нем, когда им ударили по ушам пронзительные крики, и побежали к источнику шума. Ему подумалось, что они вели бы себя умнее, если бы побежали в другую сторону, поскольку, судя по звукам, дракландцы могли истреблять жрецов в библиотеке.