Хоббит, или Туда и Обратно. Страница 9

– Много, – пискнул Бильбо и тогда только спохватился, что нельзя выдавать друзей. – Нет, нет, никого, – быстро прибавил он.

– Это как понять? – спросил Берт, держа Бильбо в воздухе, но на этот раз за волосы.

– Так и понять, – ответил Бильбо, переведя дух. – Пожалуйста, любезные господа, не готовьте из меня ничего! Я сам хорошо готовлю, я лучше готовлю, чем готовлюсь, вы понимаете, что я хочу сказать? Я вам сготовлю превосходный завтрак, если вы меня не приготовите на ужин.

– Заморыш несчастный! – сказал Вильям. Он и так уже за ужином наелся и напился пивом. – Заморыш несчастный! Берт, отпусти ты его!

– Не отпущу, пока не объяснит, что значит «много» и «никого», – возразил Берт. – Не желаю, чтоб мне глотку во сне перерезали! Вот подпалю ему пятки над костром, живо заговорит!

– А я этого не допущу, – сказал Вильям. – Я его поймал.

– Вильям, говорил я тебе, что ты жирный дурак, – заорал Берт, – и еще повторю!

– А ты хам!

– Я тебе этого не спущу, Билл Хаггинс! – завопил Берт и двинул Вильяму кулаком в глаз.

Тут началась зверская потасовка. Берт выронил Бильбо, и у того хватило ума отползти в сторону, чтобы его не растоптали. А тролли принялись отчаянно драться, громко обзывая друг друга всякими, надо сказать, весьма подходящими именами. Немного погодя они повалились на землю и, сцепившись, лягаясь и пинаясь, покатились прямо в костер, а Том колотил их обоих веткой, чтобы образумить, отчего они, естественно, еще больше разъярились.

Тут бы хоббиту самое время улизнуть. Но его бедные мохнатые ножки сильно помял Берт своей лапищей, силы покинули Бильбо, голова кружилась, он лежал за кругом света, падавшего от костра, и отдувался.

В самом разгаре драки вдруг появился Балин. Гномы издалека услыхали шум и, напрасно прождав Бильбо или уханья совы, по одному поползли на свет костра. Едва Том увидел в круге костра Балина, он испустил страшный вой. Тролли просто терпеть не могут гномов (во всяком случае – в сыром виде). Берт и Билл мигом перестали драться и зашипели: «Том, мешок, скорей!» И прежде чем Балин, соображавший, где тут в этой кутерьме найти Бильбо, понял, что происходит, на голову ему набросили мешок и он уже лежал на земле.

– Сейчас еще полезут, – сказал Том, – или я здорово ошибаюсь. Это то самое и есть – много и никого. Вззхоббитов – никого, а гномов – много. Я так кумекаю!

– А ведь похоже, ты прав, – подтвердил Берт. – Давайте-ка отойдем от света.

Так они и сделали. Держа наготове мешки, в которых таскали баранов и другую добычу, они притаились в темноте. Стоило появиться очередному гному и застыть в удивлении при виде костра, пустых кружек, обглоданных костей, как – хлоп! – вонючий противный мешок опускался ему на голову, и гном валился на землю. Очень скоро Двалин лежал рядышком с Балином, Фили и Кили тоже лежали вместе, Дори, Нори и Ори были брошены один на другого, а Ойн, Глойн, Бифур, Бофур и Бомбур самым неудобным образом свалены в кучу у костра.

– Будут знать, – сказал Том. Бифур и Бомбур доставили им массу неприятностей, сопротивляясь, как бешеные (все гномы в минуту смертельной опасности сопротивляются, как бешеные).

Последним показался Торин, и его-то уж не захватили врасплох. Он уже ожидал худшего, и ему не надо было видеть ноги своих соратников, торчащие из мешков, чтобы понять, что дела идут не слишком блестяще. Он остановился поодаль, в полумраке, и проговорил:

– Что тут творится? Кто расправился с моими людьми?

– Это тролли! – подал из-за дерева голос Бильбо. – Они прячутся с мешками в кустах.

– Ах так! – сказал Торин и бросился к костру так быстро, что тролли не успели накинуть на него мешок. Он выхватил из костра большую горящую ветку и ткнул ею Берту в глаз. На некоторое время Берт выбыл из строя. Бильбо тоже не зевал – обхватил Тома за ногу, с большим, надо сказать, трудом, так как нога была толщиной с молодое дерево. Но тут же кубарем отлетел и упал прямо в куст, потому что Том, размахнувшись, подбросил ногой в лицо Торину ворох углей. За это Том получил поленом в зубы и потерял передний зуб. Ну и завыл же он! Но в эту самую минуту Вильям подкрался сзади и набросил на Торина мешок. На этом бой закончился. В плачевном положении очутилась вся компания: гномы лежали, аккуратно увязанные в мешки, в двух шагах сидели трое обозленных троллей, притом двое в ожогах и синяках, и спорили – зажарить гномов на медленном огне целиком, или накрошить и сварить, или просто сесть на каждого и раздавить в лепешку. Бильбо лежал на кусте; одежда на нем была изорвана, весь в ссадинах, он не смел шелохнуться, боясь, что его услышат.

И тут-то появился наконец Гэндальф. Но никто его не заметил. Тролли как раз порешили изжарить гномов сразу, а съесть погодя. Это была идея Берта, и после долгих пререканий другие двое с ним согласились.

– Чего хорошего – жарить сейчас, всю ночь провозимся, – послышался чей-то голос.

Берт подумал, что говорит Вильям.

– Не начинай снова-здорова, Билл, – огрызнулся он, – а то и впрямь всю ночь провозимся.

– Кто начинает? – отозвался Вильям, думавший, что те слова произнес Берт.

– Ты начинаешь, – ответил Берт.

– Врешь, – возразил Вильям, и спор начался сначала. В конце концов они договорились искрошить гномов и сварить. Тролли притащили огромный черный котел и достали ножи.

– Да не стоит их варить! Воды под рукой нет, а до колодца топать далеко, – раздался голос.

Берт и Вильям решили, что говорит Том.

– Молчи! – оборвали они его. – А то мы так никогда не кончим. Будешь болтать, пойдешь за водой.

– Сам молчи! – отозвался Том, который думал, что говорил Вильям. – Кто болтает? Ты и болтаешь!

– Балда! – сказал Вильям.

– Сам балда! – отрезал Том.

И они опять заспорили еще яростнее, чем прежде, но в конце концов пришли к соглашению сесть на каждый мешок по очереди и расплющить гномов, а сварить как-нибудь в другой раз.

– На кого первого сядем? – спросил голос.

Берт думал, что говорит Том.

– Давайте сперва на последнего, – ответил Берт, которому Торин повредил глаз.

– Чего ты сам с собой разговариваешь? – сказал Том. – Хочешь на последнего – садись на последнего. Где он тут?

– В желтых чулках, – сказал Берт.

– Ерунда, в серых, – послышался голос, похожий на Вильямов.

– Я нарочно запомнил – в желтых, – настаивал Берт.

– Точно, в желтых, – подтвердил Вильям.

– Так чего ты говоришь – в серых?! – возмутился Берт.

– Не говорил я. Это Том сказал.

– Я-то при чем? – завопил Том. – Сам ты сказал!

– Один двоих не переспорит, заткнись! – скомандовал Берт.

– Ты это кому говоришь? – крикнул Вильям.

– Ну хватит! – сказали Том и Берт вместе. – Ночь кончается, скоро рассвет. За дело!

– Рассвет вас застанет – и камнем всяк станет! – сказал голос, похожий на голос Вильяма. Но говорил не Вильям.

В эту самую минуту занялась заря и в ветвях поднялся птичий гомон. Вильям уже ничего не мог сказать, ибо, нагнувшись к Торину, превратился в камень, а Берт и Том уставились на него и тоже окаменели. Так и стоят они по сей день, совсем одни, разве что птицы на них садятся. Вам, может быть, известно, что тролли обязаны вовремя спрятаться под землю, чтобы рассвет их не застиг, в противном случае они превратятся в скалы, в горную породу, из которой произошли, и застынут навсегда. Именно это и случилось с Бертом, Томом и Вильямом.

– Превосходно! – проговорил Гэндальф, выступая из-за деревьев и помогая Бильбо слезть с колючего куста.

И тут Бильбо все понял. Чародей Гэндальф! Вот чей голос заставил троллей пререкаться так долго, что рассвет наступил и покончил с ними. Гэндальф и Бильбо развязали мешки и выпустили гномов. Те чуть не задохнулись и были в крайне раздраженном состоянии. Еще бы! Разве приятно лежать и слушать, как тролли обсуждают – зажарить тебя, раздавить или искрошить?

– Нашел время лазать по карманам, – проворчал Бомбур, – когда главное для нас – найти огонь и пищу.